Магия отступника - Страница 216

216

— Нам придется путешествовать налегке, — заметил я.

— Для детей это очень важно, — возразила Эпини, но со вздохом вернула часть вещей на место.

Мы отнесли собранные пожитки к повозке и нагрузили ее. Поверх я накинул одеяло. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы это сооружение не привлекло ничьего внимания.

Кузина отправилась навестить одну из ходящих со свистками женщин, живущую на окраине Геттиса, а меня оставила с детьми. Новость о приговоре Эмзил наверняка уже успела распространиться по такому небольшому городку. Эпини по секрету сообщит Агне, что хочет, чтобы дети Эмзил во время завтрашней казни находились как можно дальше от виселицы, и попросит ее приютить их на ночь у себя.

В отсутствие кузины я остался присматривать за детьми — в том числе и за Солиной. Предполагалось, что малышка в это время снова будет спать. Но как только дверь за Эпини закрылась. Солина начала плакать. К моему невероятному облегчению, при осторожной проверке ее пеленки оказались сухими. Я взял малышку на руки и принялся расхаживать с ней по комнате, как это при мне делала Эпини. Трое детей собрались вокруг, засвидетельствовав мою полнейшую несостоятельность. Вопли Солины лишь становились громче.

— Ее следует слегка встряхивать на ходу, — любезно посоветовал Сем.

— Нет! — пренебрежительно отмахнулась Кара. — Женщины поступают иначе. Ему следует сесть в кресло-качалку, раскачиваться и петь ей песню.

Поскольку ни хождение, ни потряхивание не помогли, это показалось мне здравой мыслью. Когда я уселся в кресло с Солиной на руках, дети так тесно сгрудились вокруг, что я начал опасаться отдавить им ноги.

— Покачивайтесь! — нетерпеливо велел Сем.

— И пойте ей колыбельную, — властно добавила Кара.

Они явно приметили, как обращается со мной Эпини, и в своем поведении основывались на этом. Так что я усердно раскачивался и пел известные мне детские песни. Диа даже решилась забраться ко мне на колени рядом с малышкой. К тому времени, как у меня закончились колыбельные. Солина утихла, но не заснула.

— А вы знаете какие-нибудь песни-считалки? — задумчиво спросила Кара.

— Разве что одну или две, — признался я.

Кара оказалась права. Ребенок заснул прежде, чем мы во второй раз пересчитали десять ягнят в обратную сторону. Снять Диа с моих колен и встать, не разбудив Солину, оказалось непростой задачей, а уложить ее в колыбельку — еще труднее. Остальных детей я выпроводил из комнаты. Сем и Диа охотно ускакали по коридору, но Кара дождалась меня. Как только я прикрыл за собой дверь, она взяла меня за руку и посмотрела на меня снизу вверх. Ее бледное личико светлым пятном выделялось в полумраке коридора.

— Вы — это он, верно? Мужчина, который добывал нам еду той зимой.

— Кара, я…

— Я знаю, что это вы, так что не врите. Вы тогда пели те же самые песни. Вы не помните? И я слышала, как лейтенант называл вас Неваром. А мама говорила, что вы когда-нибудь вернетесь. Может быть. — Она не дала мне возможности согласиться или возразить, лишь глубоко вздохнула и спросила: — У мамы неприятности, да? Она поэтому не вернулась домой.

— Да, у нее небольшие неприятности. Но мы думаем, что скоро все уладится и…

— Потому что есть план, — перебила меня Кара. — На случай маминых неприятностей у нас есть план. Она его придумала и рассказала мне. — Кара подняла голову и серьезно добавила: — Я за него отвечаю. Я должна хорошенько его помнить.

Крепко держа меня за руку, она направилась в маленькую комнатку, где они жили. Опустившись на колени у кровати, она подняла отошедшую половицу. «План» оказался спрятанным под ней небольшим кошельком. Вместе с монетами в нем лежало простенькое серебряное колечко с выгравированной розой.

— Я должна отдать это госпоже и попросить ее позаботиться о нас. Она заберет все, кроме кольца. Его нужно сохранить на случай, если Сем соберется вырасти и жениться на девушке, чтобы у него было для нее кольцо. Оно принадлежало нашей бабушке.

— Это хороший план, — признал я. — Но я надеюсь, что он нам не понадобится. Я постараюсь избавить вашу мать от неприятностей. Тогда мы вернемся за вами. Если госпожа сумеет это устроить, то ты, Диа и Сем будете ждать нас в домике на окраине города. Мы с вашей мамой придем туда, посадим вас в повозку и уедем. Но пока что тебе не стоит рассказывать о нашем плане Сему и Диа. Тебе придется сохранить его в тайне и помогать им вести себя хорошо, пока я не приду за вами. Ты справишься?

— Конечно. Но где наша мама? И где были вы и почему уезжали так надолго?

— На все эти вопросы я отвечу позже, Кара. А пока тебе придется мне довериться.

Она с сомнением посмотрела на меня, но потом серьезно кивнула.

По возвращении Эпини не особенно обрадовалась, обнаружив, сколь многое известно Каре.

— Это слишком тяжелое бремя для таких хрупких плеч, — укорила она меня.

— Но ты же сама убеждала меня не лгать людям, — возразил я, и Эпини лишь вздохнула в ответ.

У нас не осталось времени на сомнения. Эпини посадила детей в повозку и увезла их в дом своей подруги. К тому времени, как она вернулась пешком, проснулась Солина. Эпини забрала у меня ребенка и склонилась над дочерью.

— Когда я оставляла их там, мне вдруг пришло в голову, что я могу их больше никогда не увидеть. Мне так хотелось попрощаться с ними, но я побоялась их встревожить или вызвать подозрения у Агны. Мне было так трудно оставить их там. Кара держалась спокойно, но Сем требовал объяснений, почему они должны ночевать там. А Диа отвлеклась на пару коз Агны. Не думаю, что она вообще заметила, как я ушла.

216