Магия отступника - Страница 204

204

— Звучит очень похоже на Ярил, — признал я с невольным восхищением.

Я помнил эти чашки. Ярил с детства ненавидела их цветочные узоры.

— Этого шума вполне хватило, чтобы твой отец наконец велел обоим Ститам покинуть его дом. И разумеется, они уехали обратно в Старый Тарес, и Колдер прихватил с собой камни. Ему было непросто доставить их ее величеству, но он справился. И знаешь, к чему это привело? За службу короне твоему отцу пожаловали еще один земельный надел, удвоивший его владения, а соседние земли получил сам Колдер Стит. До его совершеннолетия ими будет управлять его родной отец. Корона как бы вынудила его снова признать сына. Войдя в возраст, Колдер станет мелкопоместным дворянином, хотя и, увы, без титула.

— Очень за него рад, — сухо заметил я.

Новость об увеличении отцовских владений радовала, поскольку Ярил теперь стала более желанной невестой. Я понадеялся, что у нее появится выбор получше, чем Колдер Стит. А вот мысль о том, что владения Ститов будут граничить с Широкой Долиной, вызывала куда как меньший восторг.

— Ты ворчишь, как угрюмый старик, Невар! Но дай мне досказать. — Эпини ненадолго отвлеклась, успокаивая захныкавшую дочку, и продолжила: — Как только король оповестил страну об открытии золотого месторождения. Широкая Долина сразу же преобразилась. Ярил пишет об этом страницу за страницей. Король прислал инженеров, и те спроектировали и построили жилье для рабочих, уже начали добычу и очистку руды, и все это прямо там, где нашли золото. Со временем там вырастет крупный город. А Приют Бурвиля — это ближайший речной порт, постоялый двор и магазины! Он буквально кишит новыми людьми. По словам Ярил, его население утроилось, и, конечно, все налоги и сборы за пользование пристанью идут в кошелек вашего отца, так что его состояние вдруг оказалось более чем впечатляющим. По сути, ваша ветвь семьи так разбогатела, что даже моя возлюбленная матушка неожиданно сочла деверя достойным визита. Как раз когда Ярил это писала, туда прибыл мой отец и провел с братом целый день. Ярил говорит, ваш отец все это время провел на ногах, разгуливал с тростью и держался почти как прежде. Он собирался на следующий день поехать с братом на верховую прогулку по своим новым владениям, а он уже месяцами не садился в седло! А Ярил и моя сестра Пурисса успели подружиться! Ярил в полном восторге — моя мать намекнула, что намерена взять ее с собой в Старый Тарес и представить обществу. Подозреваю, она попытается найти племяннице более подходящего жениха, чем Колдер Стит, но мне почему-то кажется, что твоя юная сестричка вполне способна справиться с леди Бурвиль. Раз уж на то пошло, меня не удивит, если Ярил найдет себе мужа, но по собственному выбору. А что может быть лучше?

Упоминание о ее матери пробудило еще одну мою тревогу.

— Ты ведь отослала мой дневник сына-солдата своему отцу? — спросил я, постаравшись, чтобы в моем голосе не прозвучало упрека.

Она помешкала, а потом прямо посмотрела мне в глаза.

— Да. Тогда мне это показалось разумным. Я решила, что Ярил еще слишком юна, чтобы читать все те откровенные вещи, которые ты в нем написал. — Тут, несмотря на всю ее самоуверенность, она слегка покраснела. — И я побоялась, что твой отец уничтожит дневник. Я была уверена, что там слишком много полезных сведений, чтобы это допустить. Поэтому я послала твой дневник отцу с просьбой его не открывать. Невар, он благородный человек. Я знала, что он прислушается к моим пожеланиям, и мне даже в голову не пришло, что мою мать может заинтересовать дневник сына-солдата. Прости, мне так жаль.

— Я с трудом представляю, за что ты извиняешься, — мягко возразил я. — Но мне хотелось бы знать, что произошло после того, как твоя мать прочла дневник.

Я напомнил себе, что сам виноват в создании этого предательского дневника, чем бы это ни обернулось. Пытаясь избавиться от чувства вины, я с гневом подумал о том, что меня принудила к этому магия, — и внезапно осознал вторую половину этой правды.

— Давай разберемся, Эпини, — предложил я. — Магия заставила меня писать в дневнике столь откровенно. Вынудила меня создать его, а затем бросить, когда я бежал. Подозреваю, что и ты стала ее орудием, отослав его в Старый Тарес, где он попал в руки твоей матери. Что бы она с ним ни сделала, этого хотела от нее магия. Магия — это могучая сила, подобная реке. Мы можем строить плотины и запруды, но когда река напитается дождями и талым снегом, она сметет все рукотворные преграды и хлынет в прежнее русло. Так произошло и с нами, и этот странный поток принес дневник в руки твоей матери. — Я перевел дыхание и спросил, стараясь оставаться спокойным: — Ты знаешь, что она сделала с дневником?

Эпини прикусила губу. Прильнувшая к ней малышка словно бы ощутила тревогу матери — она громко пискнула и тут же снова умолкла.

— Я знаю, что она хотела отнести дневник королеве. Мой отец пришел в ярость от одной мысли об этом. Не думаю, что он стал бы читать дневник, раз уж я попросила его этого не делать, но о чем там идет речь, он знает. Матушка об этом позаботилась. И ему вряд ли понравилось то, что она ему рассказала. Он сказал ей, что она, похоже, не понимает: любой позор Бурвилей с Востока в полной мере отразится и на нашей ветви семьи. А она настолько привыкла считать себя выше деверя, что не замечает, как тесно мы связаны!

Эпини все повышала и повышала голос по мере того, как разгорался ее гнев. Маленькая Солина заворочалась, подняла головку и пронзительно захныкала.

— Тише, милая, тише. Мама на тебя не сердится. — Она виновато покосилась на меня. — Она проголодалась. Скоро мне надо будет ее покормить.

204